● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●
Hayley Atwell 

» имя, возраст: Rachel King Рейчел Кинг, 34 года. » принадлежность: На выбор. » профессия: На выбор.

» способность: Если все же носитель, то либо силу колоссальной мощи, по типу Взрывание, Терракинез. Либо что-то, что может помочь в работе, Успокоение или Гидрорегенерация. Или же что-то веселое, на основе чего могли завязаться какие-то истории. На пример Антропоморфизм, Анимализм или Амфибицизм. Я бы предложил пирогенез, в противовес способности Логана, но это слишком заезженная тема инь-янь, открытых противоположностей, поэтому последнее слово будет за вами. . » сторона: Вигиланты, пожалуйста. Не хотелось бы трагедию Ромео и Джульетта в реальном времени. » статичное изображение: X

Ты помнишь, как мы с тобой познакомились? Тебя, всю такую хорошую, чистую от грязи улиц и плохих слов и сословий, привела подруга на одну из вписок, к своим друзьям. Удивительный факт был для всех вокруг, что такая, как ты, появилась в нашем не совсем светском кругу брошенных на произвол судьбы ребят. Беспризорники, воспитанники приютов и интернатов, из неполных или неблагополучных семей.
Ты родилась в хорошей и обеспеченной семье. Единственная дочь частного развитого предпринимателя, который слишком поздно опомнился о существовании своей дочери и который вдруг решил тебя воспитывать в тот период, когда то было уже поздно. Не смотря на то, что у тебя была чуткая и мягкая мать, ты выросла абсолютно неизбалованной и волевой, сама себе на уме, и лишь из уважения к матери, не пустилась во все тяжкие. Но именно в тот момент, когда отец попытался вмешаться в твою жизнь, спокойную и размеренную, все пошло крахом.
В ответ на оказанное на тебя давление, вечное недовольство и попытки заставить тебя быть «истинной дочерью своего отца», ты пошла, вопреки указаниями, в противоположную сторону. Чуть плотнее связалась с нами, становясь если не частью этого печального мира, вне пушистых крыльев родительской заботы, то хотя бы немного причастной ко всему тому беспределу, который мы творили. Была откровенным фриком, что отрицал нынешние нравы и обычаи, что не ночевал дома и занимался вандализмом, и только имя и деньги отца спасали тебя от записи в личное дело.
Может, не встреться ты со мной – все было по-другому. Мы не сразу назвались парой, но когда это произошло, казалось, что так оно и должно было быть. Идеальное дополнение друг для друга. Ты – более пылкая и стервозная, всегда яростная в жестах и словах, была моей противоположностью - я вечно был спокоен и холоден, расчетлив.
Тебе 16, мне 17, малолетки, прожигающие свою жизнь вместе, с особым размахом, не боясь ввязаться в историю и не волнуясь за будущее.
Это черный период в твоей жизни. Сигаретный дым, травка, алкоголь, недалекие от мира сего друзья, которым мир не мил и жизнь заключалась в уничтожении молодости. Ты не хочешь вспоминать об этом периоде. Потому что события, которые постигли тебя на твое семнадцатилетние, заставили переосмыслить происходящее вокруг.
Матушка заболела. Вначале казалось, что просто обычное недомогание, но оказалось все гораздо хуже. Она умерла от несвоевременного лечения.
После смерти единственного человека, который хоть как-то любил и уважал тебя, ты полностью забыла об отце,  об обиде на него и перестала пытаться как-то показать свою индивидуальность. Может быть, ты считала себя виноватой в произошедшем за то, что не была рядом тогда. Может, нет. В любом случае, за год ты реабилитировалась и закончила школу, и после поступила в вуз.
Ты поставила меня перед фактом, либо я ухожу с тобой, либо остаюсь на этом дне. Я согласился. Чуть позже мы обручились, вопреки воплям твоего отца, у нас есть дочь, сейчас ей 11 лет.
К беде, чуть позже, в 32 году, я попал в тюрьму за убийство, сбежал, узнав, что ты собираешься покинуть меня, послушавшись отца. Но не успел. Я пропал для семьи на пять лет, до 37 года.
С началом войны ты оказалась отброшена от основного места действия, и, может, именно это спасло тебе и нашему ребенку жизнь.

Миссис Кинг, моя жена, здесь, конечно, и так должно быть все понятно. Скандалы, да, бывают. Нега? Конечно. Ты, не смотря на все проблемы, остаешься моей страстью и любовью, и, по правде, за период, пока я в тюрьме, я поверил в то, что ты все же развелась и покинула меня. Правда ли это, решать вам.

Класика. Не брать на неделю, любить и лелеять. Не требую флудить. За частые посты не трясусь, раз в неделю-две достаточно, я не капризный до частоты, но вредный до качества. Пожалуйста, если вы предпочитаете посты от первого лица размером в 3к – мимо.
И еще момент. Это важно. В этой истории нет Марвела, и персонажи никакого отношения не имею к истории Картер и Роджерса.
Акция будет придержана только после прямой связи со мной и обговора всех деталей.

[ п р и м е р    п о с т а ]

Он смотрел на брата будто впервые в жизни. Словно и не было общих двадцати лет в приюте, и еще нескольких позже. На правах родственников и семейных устоев.
  Все ли было радужного с самого начала? Имея Дарена в младших братьях, можно сходу сказать, что нет. Непоседливый, вечно радостный, младший Кинг был прямым отражением хорошей стороны это жизни.  И, быть может, виноват в этом был сам Логан. Конечно, виноват, согласится он без оправданий. Человек воспитывается окружением, и, возможно, именно однажды решения старшего влияли на Дарена. Ведь если посудить с точки зрения Логана двадцатилетней давности, то было все крайне просто: он старше, а значит ответственен за младших. Он опытнее, поэтому должен помогать им, и обязан защищать их от напастей реальной жизни, что с каждыми годами становилась все опаснее. Прав ли он? Конечно прав. Безусловно. Что младенцу трещина в черепушке, для взрослого человека несильный удар. Так же высокую значимость приобретало так же и то, что что Лоагну было гораздо проще признавать за собой мелкие косяки Дарена, нежели если бы то же самое было по отношению к мелкому.
  Вот что было бы, если бы все эти наказания и кары, которые принимал на себя Лог, перепадали бы Дарену? Что было бы? Как вариант, то сейчас бы Логан не лежал на стылом снегу, придавленный весом собственного взбесившегося брата, чувствуя, как у него одновременно немеет лицо и болит поврежденные ткани. Он не ощущал нижней губы и крыла носа, когда как щека горела, а носовая перегородка непривычно сквозила ледяным воздухом. Вырывающийся из рта теплый воздух казался с примесью кровяных парой, но это было лишь освещение уличных фонарей, которые слепили лежащего не хуже прожекторов.
  Хотелось собрать поплотнее вокруг себя пониженную температуру, чтобы без промедления позже скастовать лед, но он медлил. Медлил, не в силах шелохнуться, да и не желая.
  Предательство? Это словно упорно не хотело восприниматься как данное и исконное. Будто из понимания его вычеркивали жирным, залитым спиртом, маркером, затирали, замазывали белой краской, как на стенах государственных учреждений закрывают нецензурные фразы и рисунки. Сознание отказывалось принимать действительные факты, а реальность, не взирала на сентиментальные и жалобные «а как же?», и просто продолжала ткать свое полотно реального времени.
  Он не видел, что происходит за спиной родного брата. Четко были слышна возня и тщетные  удара, не нашедшие своей цели, скрип курток и еле слышимое сипение воздуха сквозь зубы.
  Удары по лицу прекратились, но особо ничего в ощущениях не изменилось — заживать будет еще очень и очень долго. Очередной выстрел. Полиции достаточно максимум десяти минут, чтобы прибыть на место вызова. Тем более в ночное время, когда дороги пусты.
Руки брата встряхнули его за плечи, но Логан не услышал, что ему сказал Дарен. Просто оказался понимать его, когда как все остальные звуки в достаточной четкости, за исключением звона в левом ухе и гудения в голове из-за удара затылком об лед.
  Брат разтроился, и первая мысль была о том, что старшему уже мерещится и все поплыло в разные стороны. Оригинал и дубль отстранились, а рядом осталась лишь копия, с сочувствие и растерянностью взирающая на забитого Логана. Последний, не сразу осознав, что ему больше ничего не мешает, попытался приподняться на локтях, но сразу не получилось, пришлось припасть на бок, чтобы иметь хоть какой-нибудь упор на руки.
— Эй, — окликнула его копия брата, тянущая к нему руку. — Как ты?
  Еще не хватало с дубляжом говорить. С одним бы разобраться, а там гляди и побочные Дарены исчезнут.
  Очередная выпущенная на волю пуля. К сожалению, не в него, а в ухо клону, который рухнул на землю, растворяясь рыжеватым пеплом. Минус.
  Один выстрел. А лучше — два. В худшем случае — три. Последний в висок, чтобы не было никаких иных проблем с будущем. Решение простое, моментальное, требует минимум затрат. Ее — за попытку. Его — за предательство. Себя — уже не в силах вынести весь этот груз. Лучше умереть от куска металла навылет из виска с петлей крови и размноженной кости, чем долгие годы умирать от разъедающей совести, безвыходности,  и иных ненужных внутренних ощущений. Сам оригинал уже, наконец, понял, кто тут главный антагонист, меняя свое расположение. Где же ты был раньше, братюня? Поздновато мозги включились.
  Кинг поднялся. Вначале на колени, а потом и, подобрав под себя ноги, уловил равновесие как прямоходящая человеческая особь. Он должен был найти выроненный пистолет, но его шатало. Перед глазами появлялись белые пятна, дезориентируя и не давая самоопределиться в этом чертовом пространстве.
  Но он не успевает. Ликвидированный Дарен был повержен электрическим разрядом, а с боку от Логана уже ничем не останавливающаяся мисс Шиан, которая в долю секунды дернула затвор пистолета, готовя его к молниеносному выстрелу без задержек. Кинг-старший неслышно хмыкнул и прикрыл на пару мгновений глаза, оставляя попытки найти хоть какое-то средство самозащиты. Лед? Пуля летит быстрее.
— Ты не убийца.
  Неужели? Ты правда так думаешь? О, это так мило. Но не стоит заблуждаться, можно обмануть малолетку, но не тебя, с доступом ко всей информации, кому ты зубы заговариваешь?
  Мужчина выпрямился в полный рост и развернулся к лицом к полицейскому, ладони раскрыты, как и десятью минутами ранее, но смысла нет сейчас бодаться.
— Подумай о семье, Логан, хватит бегать, — продолжала женщина, и от ее слов Кинг скользнул взглядом по лежащему, пытающемуся очухаться, брату. Семья? — За тобой не перестанут гнаться, как не перестанут дергать и их.
  Мир Лога уже дважды пошатнулся до этого момента. Сейчас пошла третья трещина, наверное, последняя. В голове была излишняя пустота, затмевающая все вокруг непосильной волной безразличия к себе, к происходящему. Ему стало плевать.
— Ты не похожа на мою совесть, — отозвался Кинг, говоря напротив своим мыслям. Он продолжал сопротивляться, но сдавался с каждой секундой.
  Она ведь была права. Хоть и признавать за ней эту правду ой как не хотелось. Логан уже подверг свою семью череде допросов и предъяв. Но он не вышел к ней, прекрасно зная, что жену с ребенком, брата и сестру мониторят, и оно оправдано.
— Думаешь, они готовы услышать ещё об одной жертве в твоем послужном списке? Пожалей их, — не тебе говорить от их лица.
— Тебе плевать, не стоит этих соплей, — в любой другой момент Кинг бы разозлился, но сейчас было исключение. – Достаточно того, что в моей семье стало на одного человека меньше.
  Он не шутил. Старший вообще никогда не разбрасывался шутками, тем более в такой безрадостной обстановке. Взгляд мужчины переметнулся прочь от Джинджер, фокусируясь на далеком перекрестке, на котором на высокой скорости развернулись несколько машин полицейской службы, ревя сигналками. Внутри все сдавило, а на лице появилась слабая эмоция непринятия, травя разбитую губу и тревожа замерзшую кровь на внешнем уголке глаза. Будет больно.
— И должна сказать... Дарен не знал, что так получится и, тем более, не хотел этого.
  Понимал ли он слова, произнесенные этой женщиной? Конечно, дословно и досконально. Суть была проста и о таком повороте Кинг предполагал изначально, но надеялся, что беда обойдет его по кривой. И все равно оказался не готов. Понимал, но это не значит, что Логан принимал этот рок, и не значит, что верил.
  Может, позже.
— Ты же бывший полицейский, знаешь, я думаю, как порой работает наша система.
  Самое главное — бывший. Уже нет.
— Под систему прогинаются лишь самые слабые, не способные противостоять и боящиеся вышестоящих. Было бы желание.
Вой сирен все ближе, осталось каких-то десять секунд. Если хочешь бежать — беги сейчас, но тебя все равно нагонят. Да и некуда.
— Будет лучше, если ты сдашься, а в показаниях мы укажем, что он присоединился в последний момент. Просто опоздал на встречу и ничего, включая потасовку, не было.
  Он хмыкнул, рассеивая взгляд.
— Мне все равно, что будет с ним. -  будто не он, и не его голос. Далекий и холодный, какой бывал крайне редко.
  Пять секунд. Логан, подняв руки показывая, что ничего не собирается делать, опустился на одно колено, а потом и на второе, зная методы полиции, а влететь головой еще раз в землю он не хотел.
  Сирена оглушила его, как и скрип шин об замерзший асфальт. Яркий свет бело-сине-красных огней окрасил серые тоны яркими оттенками. Как в Рождественскую ночь, теперь потерявшую свое значение. В Рождество исполняются мечты, сказки, фантазии, песни становятся насыщеннее, даже если ты не умеешь петь.
  Но все так радостно. На каждый хороший день приходится с десяток плохих. За счастье надо платить. Даже если собой, своим временем, силами, жизнью.
  Три машины оцепило в полукругу его, женщину, и брата. Хлопок дверей. Выкрики, гневные, излишние, полные ненужной ярости. Возможно, даже знакомые. Еще мгновение и потупившего взгляд мужчину ударят в шею, валя на землю — излишнее действие, но с ним явно не собирались церемониться. Руки, грубо заведенные за спину изломом были скреплены тугими плотными тибериумными наручниками, полностью не дающие шелохнуться руками.
— Добегался сука, — голос на надрыве. Как и резко движение полицейского рывком за шкирку, заставляя Кинга подняться с земли, — Вставай, ублюдок!
  Это было как минимум неприятно. Не по справедливости. Ведь не они сделали всю работу. Но это неприятное чувство вскоре испарилось  — у него будет много времени подумать о совершившемся сегодня, хочет оно того, или нет, начиная от закрытого суда, вплоть до ADXS.
  Лучше бы пуля в висок принадлежала ему.

SCOTT MADDOX, 31 » KINETIC CONVERSION » JACK HUSTON
К И Н Е Т И Ч Е С К А Я    К О Н В Е Р С И Я

Мэддокс - доказательство того, что секрет успеха кроется в 20% таланта и 80% упорства. Ныне звезда самых громких блокбастеров, Скотт не может похвастаться беззаботным детством, но несмотря на финансовые проблемы, Томпсоны (а именно так звучит его настоящая фамилия, данная при рождении) были счастливее, чем многие более «благополучные» семьи. Будучи крайне любознательным и трудолюбивым парнишкой, Скотт не боялся принимать вызовы и с удовольствием посвящал свое время изучению чего-то нового. Он посетил едва ли не все дополнительные секции, которые не слишком сильно ударяли по кошельку, однако увлечением, получившим в его сердце наибольший отклик, оказался театр. Поднакопив денег на многочисленных подработках, семнадцатилетний Скотт вылетел из родного гнезда и отправился в Лос-Анджелес. «С ума сошел», «Не делай глупостей, Скотт», «Неблагодарный сопляк» - вот что примерно слышал он на прощание, покидая дом в полной уверенности, что еще докажет родным и друзьям из своего провинциального городка, что ему все по плечу, в том числе и покорение голливудских холмов и бродвейских подмостков. И ему это удалось. Спустя три года он перестал быть Томпсоном, обзаведясь толковым агентом и послушав его совет взять более запоминающееся сценическое имя. С агентом появились и связи, а за ними - роли в крупных проектах. Зритель любил Скотта Мэддокса, и скоро этот харизматичный пробивной парнишка стал одной из самых перспективных молодых звезд. Он грамотно пользовался успехом, не ввязываясь в глупости вроде пьяных дебошей, которые так часто ломали карьеры в этом ремесле - в чем-то Мэддокс был даже скучным, проводя свободное время с семьей и светясь в светской хронике только в новостях о благотворительных мероприятиях. В 2035-ом году Скотт должен был присутствовать на «Оскаре», но накануне у него внезапно проявилась способность, оказавшаяся настолько буйной, что Мэддоксу пришлось в срочном порядке обратиться за помощью в медцентр для носителей, дабы не навредить окружающим. А на следующий день он узнал о трагедии, на которой он не оказался по счастливой случайности. После произошедшего Скотт усиленно тренировал свою способность и благодаря природному упорству развил ее до отличного уровня. Когда стало известно о Риндте, Мэддокс стал активно поддерживать ренегатов финансово, но долгое время делал это тайно, не ввязываясь в прямое противостояние сторон. Все изменилось в мае этого года, когда бесследно исчезли его отец и брат. Отыскать их так и не удалось, и все, что оставалось Скотту - это найти безопасное место для оставшихся родных. Зная, что дороги обратно уже нет, что мир безвозвратно изменился, и война рано или поздно поглотит их всех, он решает примкнуть к ренегатам официально. Выйдя на них, Мэддокс прошел необходимые проверки в побочном штабе и присоединился к главному. Имея весьма полезные навыки, приобретенные на съемочных площадках (на которых почти все боевые сцены и трюки он выполнял без помощи каскадеров), Скотт вступает в боевую группу ренегатов.

● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●
tom holland

» имя, возраст: Jake Henderson | Джейк Хендерсон Имя и фамилию можно заменить ~ 19 лет » принадлежность: Носитель. » профессия: Занятость в штабе на ваш выбор, но с радостью помогу вам определиться.

» способность: Сверхловкость, создание порталов, кинетическая конверсия, адреналиновая вспышка, звуковые волны - что останется свободно к вашему приходу. Или что-то совершенно другое, но потенциально опасное, но с чем Джейк для своего возраста справляется на «ура» и может быть полезен штабу. Что-нибудь активное. » сторона: Ренегаты. » статичное изображение: ссылка.

Почти все, что написано ниже, изменяемо.
Младший сын в большой и некогда дружной семье, родился в Рокфорде (штат Иллинойс), либо переехал туда не позднее 2033-го. Годом позже проявилась способность - Джейку на тот момент было около пятнадцати. Почему дар активизировался именно тогда и при каких обстоятельствах - решать вам, но предположу, что этому предшествовал серьезный стресс (как вариант, стычка с другими щеголятами его возраста). Способность оказалась «проблемной» и опасной (для Джейка или для окружающих, а может и все вместе), обидчикам здорово досталось, но радости это Хендерсону не прибавило - контролировать способность у него не получалось, и в ожидании визита сотрудника департамента Джейк едва на стенку не полез (а добирался добрый дядя-проверяющий как назло долго и явился лишь на следующий день).
Представитель департамента настоятельно посоветовал родителям положить Джейка в лечебницу для носителей (для пущей убедительности можно случайно разнести отчий дом), где ему бы помогли взять своенравную способность под контроль, и парнишка был вынужден согласиться - мучиться от непрекращающихся головных болей и упадка сил ему совершенно не хотелось.
Там Джейк попал под опеку к Эвелин - тогда еще совсем зеленому специалисту, незадолго до этого переведенного из школы для носителей в спартанские условия лечебницы. Хендерсон стал ее первым пациентом, во время работы с которым она не только прошла боевое врачебное крещение, но и отлично поладила с ним. В конце концов, лечение Джейка продлилось всего каких-то полтора месяца - впечатляюще короткий срок, по истечению которого он прекрасно владел способностью и даже смог довольно внушительно развить ее, руководствуясь наставлениями Эвы.
После окончания лечения они поддерживали контакт - он просил у нее советы по поводу развития дара, а Эва интересовалась его успехами. Когда начались народные волнения, и Иллинойс захлестнула война бунтов и мятежей, Джейк, в отличие от многих своих воинственных ровесников, старался не ввязываться в неприятности, и вместо того, чтобы рисковать головой в уличных потасовках между местными группками ренегатов и вигилантов, подался в медицинский центр, где когда-то был пациентом. На тот момент учреждение стало скорее пунктом оказания первой медицинской помощи по инициативе бескорыстных врачей, в числе которых была и Эва. Чем там мог быть полезен Джейк, будет зависеть от вашего выбора способности (либо, возможно, он планировал в будущем стать врачом и на тот момент неплохо в этом смыслил).
Семья такой выбор сына не одобрила, небезосновательно полагая, что, помогая обеим сторонам, он навлечет на себя двойные неприятности. А возможно, что на отношение родителей и братьев/сестер к этому повлияло и то, что они с самого начала относили себя к вигилантам, и Джейк, симпатизировавший ренегатам, был среди них белой вороной.
Хендерсоны погибли в ходе одного из вооруженных столкновений ренегатов и вигилантов. Либо они могли остаться в живых, но их существование не встало на пути Джейка к решению присоединиться к ренегатам и покинуть родной город вместе с Эвелин и несколькими представителями главного штаба ренегатов, завербовавших их.
А через несколько дней Иллинойс был уничтожен.

У них дружеско-наставнические отношения - Эва учит его всему, что знает. В плане взглядов на войну их мнения полностью совпадают - им с самого начала была близка позиция ренегатов, но, будучи пацифистами, они старались помогать всем нуждающимся, вне зависимости от эмблем, нашитых на рукавах пострадавших. Эва относится к Джейку как к младшему брату - собственно, вместе с ней он и присоединился к ренегатам, когда стало ясно, что их методы «помогай всем» не работают.

Я не обещаю вам совместную игру, но возьму над вами внеигровое шефство и помогу «собрать» персонажа — не стесняйтесь заваливать меня вопросами, вместе все обсудим и придумаем, где Джейк будет нужнее
P.S.: это не Питер Паркер. И отдельно уточню для любителей околопаучьего слэша: нет, Джейк не любит мальчиков.

п р и м е р    п о с т а

1  7  :  3  8Эвелин все еще жива. Но, будучи прикованной штырем к полу, она не могла даже закричать - каждое крохотное движение, каждый вдох вызывал такую нестерпимую боль, что на попытки воззвать о помощи не хватало ни сил, ни храбрости испытать очередной прилив агонии. Да и кто ее услышит? В соседних комнатах никто не живет, а до обрушения поблизости были лишь вечно пустующий, никому не нужный зал для отдыха с сиротливо стоящим в углу пыльным столом для пинг-понга, да пост охраны, которая большую часть рабочего времени проводит где угодно, только не там, где положено. И камеры...
Камеры.
Ослепленная этой мыслью, Эва, на секунду забывшись, потянулась вперед, но спустя всего мгновение с громким криком откинулась обратно - вскрикнув в большей степени от собственного бессилия, нежели от боли. Так, что этот яростный вопль пробил вакуум в ее ушах. Она снова могла слышать.
Но легче от этого не стало - Эва по-прежнему не могла шевельнуться и, стиснув зубы, молча копила боль в себе.
«Нужно подняться... Майк... Найти выход...»
Казалось, в этом пограничном состоянии между сознанием и лихорадочным бредом у нее возникали верные мысли и хоть какое-то подобие плана, но все это разлеталось, как кегли под ударом шара для боулинга, стоило только накатить новой волне боли.
Еще одна попытка сдвинуть с себя обвалившийся кусок крыши не принесла никаких результатов, кроме осознания собственной беспомощности. Адреналин в крови постепенно ослабевал. Это значит, что скоро рана в нижней части живота и ушиб на голове, едва не расколовший ей череп, полностью вступят в свои права и отнимут у Эвелин возможность думать о чем-либо, кроме желания поскорее умереть.
Сколько времени она провела с закрытыми глазами? Три, пять? Возможно, гораздо дольше. И она бы наверняка осталась дремать навечно, если бы не увидела перед собой его лицо. Снова, как когда-то на берегу реки, много лет назад. Только на этот раз она знала: он никуда не исчезнет.
- Майки, - едва слышно выдохнула она и на секунду прикрыла глаза, чтобы унять взорвавшуюся в ране боль и не вскрикнуть. Но по крайней мере, она все еще чувствует ее. Это хороший знак.
Он жив. С ним все в порядке. Его не придавило обломками, не расплющило решеткой, не... Он здесь. И теперь ей стало гораздо спокойнее. И хотелось спать.
- ... оставайся со мной, - донесся до нее голос Майка, будто прочитавшего ее мысли, и Эва слабо кивнула в ответ.

1  8  :  3  2В следующий час она и в самом деле пожалела, что не умерла еще там, вместе с ренегатами, оставшимися под завалом. Майк нес ее так осторожно, словно она была сделана из хрусталя, и продолжал говорить с ней, чтобы не дать потерять сознание, но Эва мало что понимала из его слов и думала лишь об одном.
Как же. Чертовски. Больно.
Одежда на месте раны насквозь пропиталась кровью, а штырь перемещался в поврежденной плоти при каждом шаге, заставляя Эвелин беззвучно корчиться в мучениях, и все, чего ей хотелось - это взять и вырвать из себя проклятую железку, чего бы ей это ни стоило. Не отдавая себе отчета в том, что делает, она несколько раз тянулась рукой к штырю, намереваясь покончить с ним раз и навсегда, и лишь голос Майка вовремя останавливал ее от необратимого - голос, казалось, доносящийся издалека, но блокирующий в ее разуме все посторонние звуки, даже ее собственное тяжелое дыхание.
Оставаться в сознании. Не отключаться. Не ради себя, а ради него.
У нее не хватало сил, чтобы сказать что-то в ответ или хотя бы просто подать голос, но в моменты, когда боль ненадолго отступала, Эва едва ощутимо, насколько позволяли силы, сжимала его руку, чтобы он знал: она все еще здесь и, сколько бы времени у них ни осталось, будет с ним до самого конца.

1  9  :  1  3Приглушенное освещение, писк аппарата жизнеобеспечения из палаты напротив и стойкий запах лекарств, впитавшийся в эти стены, и который не спутаешь ни с каким другим.
Он потерял счет времени. Сейчас ему казалось, что он только что обедал с родителями в их скромной квартире на севере Рокфорда и выслушивал нотации матери по поводу опасности, которой он подверг себя и их, примкнув к местным вигилантам... А в следующее мгновение уже был убежден, что лежит в этой палате не один месяц. Правда заключалась где-то на границе двух этих крайностей. Правда в том, что Кейси Спенсеру оставалось жить от силы пару часов.
- Воды, - прохрипел он и в который раз получил отказ. - Прошу, - умоляюще простонал парнишка, но девушка, наблюдавшая за ним из кресла напротив, твердо покачала головой и лишь смочила его пересохшие губы влажным бинтом.
Кейси знал ее. Видел несколько раз, когда та навещала своих родителей. Эвелин, дочь соседей из семнадцатой квартиры, дочь того монстра, стараниями которого его мать и отца разорвало на куски, а он сам вынужден медленно и мучительно умирать уже третий день, довольствуясь обществом той, кого хотел видеть рядом меньше всего.
Заражение тканей началось еще в первые сутки - это стало ясно, когда периоды между приступами судорог сократились до немыслимых пределов настолько, что отличать лихорадочный бред от реальности уже было невозможно. Странно, что он вообще до сих пор жив. Многочисленные внутренние травмы и ушибы органов, едва ли не выглядывавших из дыры в боку - его не сможет спасти ни один врач и ни один, даже самый маститый целитель.
Ни у кого из врачей не хватило смелости закончить страдания парнишки какой-нибудь убойной дозой инъекции, которая подарила бы ему покой. За это, корчась в очередном припадке, он уже не раз их проклял, громко и злобно - всех до единого, и в особенности Форсберг, все эти два дня смотревшую на его потуги раздражающим жалостливо-щенячьим взглядом.
Кейси закашлялся - вместе со слюной хлынула и кровь, а вкус железа во рту словно напоминал: «Твое время на исходе». Спенсер и сам это знал  - боль в боку притупилась несколько часов назад, и совсем скоро он совершенно перестанет чувствовать свое тело.
На этот раз, когда Эвелин потянулась в его сторону, чтобы стереть кровь со рта, Кейси не сопротивлялся. Теперь, стоя на пороге смерти и почти физически предчувствуя конец своего недолгого пути, он вдруг понял, что не готов. Не готов встретить последние минуты своей жизни один. Что вообще не готов уходить.
Ждет ли его что-то дальше? Или шестнадцать лет пустой жизни и пара бессмысленных потасовок ради войны других людей - это все, что он оставит после себя?
Схватив Эвелин за руку, Кейси тихо разрыдался, как ребенок. Впрочем, он им и был.
- Мне страшно, - произнес умирающий Кейси Спенсер в далеком январе 2037-ого, а Эва, провалившись куда-то между сном и чужими воспоминаниями и переживая предсмертный ужас вигиланта, эхом повторила в настоящем, держась за Майка, как за спасительную соломинку, - Я не хочу умирать, - слова, так же сказанные в беспамятстве, но теперь уже принадлежавшие одной только Эвелин.

1  9  :  4  6Они шли уже не один час. Сейчас Эва с трудом ориентировалась во времени (вернее, не ориентировалась вовсе), но даже в таком состоянии могла сделать простейшие выводы по солнцу, которое уже давно скрылось за горизонтом. Майк несет ее несколько часов подряд. Он еще не оправился после того, что учинили ренегаты, он пробыл в тюрьме черт знает сколько времени и, быть может, тоже ранен. Майк двигается вслепую, он понятия не имеет, куда идти и где искать помощь, и она тоже - Эва не знала эту местность, и, вполне возможно, вокруг на десятки километров нет ни души, ведь штабы специально сооружают подальше от жилых мест...
Со временем боль ослабевает. По разным причинам - она либо отступает, либо поглощает твою сущность, становясь частью тебя на тот короткий срок, что тебе уготован. И тогда проживать оставшиеся минуты становится легче.
Спустя некоторое время Эвелин смогла открыть глаза и вдохнуть, не сжимаясь при этом от боли. Рана больше не пылала - напротив, словно потратив все запасы своего тепла, организм «перегорел», и теперь Эву бил легкий озноб. Значит, крови едва хватает на то, чтобы поддерживать в ней жизнь.
Майк упрямо пробивался вперед, не выпуская ее из рук. Он мог быть уже на полпути к своим. На пути к свободе - без проклятых решеток и блокирующих браслетов, без регулярных допросов и вмешательств мозголомов ренегатов в его сознание...
- Остановись, - тихо произнесла она, понимая, что шансы отыскать помощь вовремя ничтожно малы, но Майк продолжил двигаться вперед, - Пожалуйста, - повторила Эва и призывно коснулась его плеча.
Сколько важных слов она не успела ему сказать. Сколько долгих и счастливых лет они могли провести вместе. Возможно в ином будущем, где нет ни Линкольна Риндта с его пророчествами, ни вигилантов с их деспотичной жаждой всеобщего порядка, всё так и было. Или будет?..
- Чудная выдалась прогулка, - и хотя в глазах стояли слезы, Эва улыбалась. Неважно, когда ее не станет - сегодня, завтра или через десять лет. Если его лицо будет последним, что она увидит в этой жизни, это значит, что все было не напрасно.
Не обращая внимания на пульсирующую боль и кровь, по-прежнему сочащуюся из раны, Эвелин потянулась к Майку и поцеловала. Так, как поцеловала в самый первый раз, в дождливом Вудстоке. Так, как если бы это был их последний поцелуй.
Обняв его за плечи, она прижалась к его груди и, поддавшись внезапно накатившей сонливости, закрыла глаза.

● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●
Ben Whishaw

» имя, возраст: Уэс Престон [Wes Preston], ~30 лет. » принадлежность: Человек или носитель. » профессия: Аналитик в главном штабе, при желании - помощник главы отдела.

» способность: Персонаж может быть человеком. Если носитель: гениальность или манипулирование памятью. » сторона: Вигиланты. » статичное изображение: ссылка

Итак, как я вижу Уэса Престона:
- американец, младший ребенок в многодетной, но не бедной семье - всегда было, на кого равняться, и всегда казалось, что переплюнуть старших нереально, из-за чего Уэс особенно старался преуспевать во всех своих начинаниях;
- высшее образование (либо аналитика, либо статистика, либо теоретическая математика; отдельным курсом хорошо бы чтоб была журналистика), лучше, если это будет Лига Плюща или любое другое престижное учебное заведение;
- до войны работал на правительство в Нью Йорке, где познакомился с Фрэнсисом;
- в октябре 2036 по наводке Фрэнсиса на Уэса обратили внимание вигиланты. В середине ноября того же года его пригласили в один из побочных штабов, где предложили сотрудничать. Некоторое время после прохождения проверок Уэс работал в аналитическом отделе побочного штаба, зимой 2036-2037 был переведен в главный штаб;
- амбициозный перфекционист по характеру, профессионал в своей сфере - и сам отлично знает, что профессионал;
- если способностью будет "манипулирование памятью": возможно, добился предыдущей должности (в Нью Йорке) не совсем честным путем, однако внутри себя Уэс уверен, что сделал все правильно, потому что предпочел не тратить лишние годы впустую на то, чтобы дойти до того положения, которое сумел занять сразу;
- опять же, если персонаж будет носителем, то о своей способности он предпочитал не распространяться, а может и вовсе ее скрывал, какой бы она ни была (и поскольку Фрэнсис долгое время недолюбливал носителей, этот пункт будет нам только на руку);
- у Уэса осталась семья: родители и старшие братья и сестры. Где они сейчас - на ваше усмотрение. Может, вовсе умерли, может, скрываются где-то от войны, может, разбросаны по побочным штабам вигилантов, если могли оказаться чем-то полезными.

Отношения с персонажем:
- Около месяца мы работали вместе в Нью Йорке, и были чем-то вроде приятелей, хотя между нами присутствовала здоровая конкуренция в профессиональном плане;
- Этот аспект конкуренции обострился, когда мы стали работать вместе в главном штабе, но и по части дружбы мы тоже сблизились (потому как сложно не сделать этого, когда делаешь одно дело и много времени проводишь вместе);
- Уэс уверен, что главой отдела должен был стать он, а не Фрэнсис, и, пожалуй, не стесняется говорить об этом вслух. Очень хорошо будет, если он решит доказать эту свою уверенность и будет предпринимать для этого активные шаги;
- Для отношений на будущее: я открыт для всего, прийти можем к чему угодно (хоть повыбивать друг другу зубы в аналитическом отделе, хоть, кхм, обойдемся без конкретизации противоположного варианта). Этот момент продумаем перед тем, как вы возьметесь за анкету.

Дополнительно:
Вообще если выбрать "манипулирование памятью" - это может быть огромный плацдарм для сюжетов и для прорисовки прошлого персонажа. Все эти моменты я тут не указываю, потому что эта способность не обязательна, но если вы все-таки предпочтете ее, то могу подкинуть пару идей.
АПД: на "манпулирование памятью" уже есть конкретная идея для эпизода.
При желании можно в деталях продумать историю семьи Уэса, она у него должна быть богатой если не подробностями, то дорогами, которые выбрали браться и сестры Уэса.
Если вам покажется, что аналитику нечего будет играть - на живом примере вас в этом разуверю.
Немного требований: имя и фамилию предпочтительно не менять, но возможно; внешность очень хочется оставить эту. Посты лучше всего от третьего лица. Грамотность! Слишком частых постов не прошу, но хотелось бы не реже одного в неделю.
Связаться можно через гостевую и ЛС.

[ п р и м е р    п о с т а ]

Кровавая лужа под телом постепенно расползалась, двигаясь в правую сторону сильнее, чем в левую, но само тело еще подавало признаки жизни – шевелились пальцы рук, и он будто инстинктивно пытался встать, совершая никуда не ведущие конвульсивные движения. Выглядело это не слишком приятно, слух тоже страдал, потому что тело, недавно еще бывшее живым и целым ренегатом, издавало жуткие хрипы. Первый выстрел Фрэнсиса угодил ему в руку, второй пробил легкое неподалеку от сердца, и сейчас, осторожно подходя ближе и продолжая держать пистолет направленным вперед, Франко немного жалел, что стреляет не слишком прицельно. Лучше было убить с первого раза, чтобы в голову, так бы он не мучился и не заливал все кровью, оставляя следы, которые в одиночку нелегко будет уничтожить.
- Это война, ты сам виноват, парень, - проговорил Мур себе под нос, когда до тела оставалось несколько метров, и выстрелил в третий раз. Короткий хлопок, дернувшаяся от отдачи рука, а после тишина и никакого движения, кроме продолжающей расползаться все шире и шире лужи крови. – Первый ко мне сунулся.
Это было правдой. Парень этот – выглядел он лет на пять старше Фрэнсиса – выскочил будто из ниоткуда и явно не был настроен на мирную беседу за жизнь и о погоде. Его выстрел срикошетил от стены и угодил Муру в бок, не нанеся вреда, потом он, будто какой-нибудь Рэмбо, метнул нож. Считал, видимо, себя супергероем, которому и стрелять-то не обязательно. Это было недалеко от правды, на руке у Фрэнсиса был теперь глубокий и очень неприятный порез, но все-таки над трупом стоял он, а не наоборот. Было чем гордиться, но Франко испытывал только отвращение к тому, что его тихую и мирную прогулку таким вопиюще грубым образом прервали. Он все-таки у себя в штате находится, и хотя бы тут собирался чувствовать себя в безопасности! А парень явился как черт из табакерки, и сразу принялся стрелять, будто прекрасно знал, в кого именно целится! Сам Фрэнсис, сколько бы не всматривался в неживое уже лицо, не мог как-либо идентифицировать этого типа, и потому все, что он сделал: это снял его на камеру смартфона, чтобы потом показать разведке.
Точнее, это было не все. Еще он забрал пистолет и два ножа, прикрепленные к поясу трупа, и в другом кармане нашел телефон. Лично Фрэнсису эти вещи не были нужны, но раз уж он не мог спрятать следы преступления, то лучше было усложнить задачу тем, кто мог прийти следом.
«Может быть, я могу сжечь этот труп?»
Он осмотрелся по сторонам. Это была окраина города: рядом закрытая и не работающая заправка, пустой супермаркет, такая же брошенная автомойка, с которой давно уже вынесли все мало-мальски годное. Случайный путешественник или житель города вряд ли забреет сюда, но подельники этого парня вполне могли, и потому с его трупом хорошо было бы справиться как можно быстрее. Пускай бы и сжечь – мерзко даже воображать, но Франко знал нескольких людей, которые назвали бы эти меры необходимыми. Одна проблема – у него не было ничего, кроме зажигалки, а на то, что труп будет запросто полыхать от одной искры Мур не рассчитывал.
- Подожди тут, приятель, я о тебе позабочусь.
Он уже второй день был в Джэксоне, и потому знал, где можно достать бутылочку керосина. Слишком много его все равно не понадобится.

Вернулся к заправке Франко меньше, чем через полчаса. Уже получив пластиковую бутылку с керосином, он подумывал, а не бросить ли это все, не уехать ли отсюда подальше, оставив безликих людей разбираться с неожиданно объявившимся трупом. Останавливало лишь то, что дела нужно доводить до конца, и это был как раз тот случай, когда лучше пожалеть, что сделал, чем пожалеть, что не сделал.
«Не верю, что действительно делаю это», - подумал Мур, поливая труп керосином и уделяя особое внимание лицу и местам, куда попали его пули. – «Видела бы меня сейчас Лесли».
Мысль о Лесли вызвала на лице Франко кривоватую улыбку. Бутылка закончилась, и он положил ее под руку трупа, стараясь не измазать пальцы в горючем, а потом зажег длинную спичку и бросил ее трупу на живот. Знатно полыхнуло, так что Франко невольно отошел на пару шагов, и тут же подумал, что пора бы и честь знать. Сейчас тут начнет попахивать, а потом дым поднимется, и любопытные быстро соберутся. Он мог бы выйти отсюда и сделать круг по городу, а потом присоединиться к этим самым любопытным, чтобы поглядеть, чем кончится дело, да только зачем? Полиция почти не функционирует. Сами потушат, оттащат в морг, где тело пролежит несколько недель, а потом окажется в безымянной могиле, потому что никто за ним, скорее всего, не явится.
В последнем Франко ошибся и быстро это понял по звуку автомобильного мотора, которые не мелькнул и исчез вдали, как если бы кто-то проехал по дороге, а прозвучал совсем рядом. Потом умолк, потом раздалось два хлопка от автомобильных дверец. Следом должны были зазвучать шаги, но их Франко ждать уже не стал, скрывшись внутри здания бывшей автомойки.
Он очень надеялся, что где-то в другом конце этого не слишком большого, но зато слишком темного помещения будет второй выход, через который он отсюда и смоется.

● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●
Summer Glau (!) or Gena Malone

» имя, возраст: Юнити Лэйн. 25-30 лет. » принадлежность: носитель » профессия: ранее: сотрудник полиции в настоящее время: диверсант, член партизанской группы вигилантов

» способность: ментальный блок » сторона: вигиланты » статичное изображение: ссылка ссылка

Родилась и выросла в Хьюстоне. Да-да, Хьюстон, у нас проблемы. Дочь “патриота на всю голову”, военного, прошедшего Ирак и Сирию, в итоге так там и оставшегося. Несмотря на то, что он вернулся домой с медалью, целым и почти невредимым (ну кто, скажите, всерьёз считает ПТСР травмой?), жизнь для него стала непрерывной войной задолго до 2036 года. Поэтому Юнити (Unity в честь самих штатов, как вы понимаете) и в мирное время жила как будто кругом враги: стрельбы, борьба, выживание.
После школы - служба в полицейском департаменте (Иммиграционная и Таможенная служба США или дорожная полиция), ещё позже - неудачная попытка реализовать заветную мечту вступить в техасские рейнджеры (отбор жесток, но таков уж он есть). А меньше, чем через год - раскол страны надвое и война, лишившая её дома.
Как и многие техасцы, она решительная, самонадеянная и простоватая с виду, но не стоит обманываться её акцентом cowgirl. Этой девочке палец в рот не клади - по локоть откусит. Одному богу известно, что у неё на уме. Иногда кажется, что она сама не всегда знает, что выкинет в следующий момент. Привыкла действовать быстро, по обстановке, вижу цель - иду к цели. Составление сложных и многоступенчатых планов не её конёк, но поспешность в действиях и суждениях компенсируется привитой с подзатыльниками отца осторожностью.
Её учили рассчитывать только на себя, но время, когда можно было спокойно строить из себя одиночку, ушло, и теперь она учится играть в команде, хоть до поры до времени ей придётся скрывать свою основную роль - роль “стукача” (с подачи Джеральда и ВСБ). Но она уверена, что всё, что она делает, послужит правому делу.   

Юнити - “донор” и информатор Джеральда в стане вигилантских партизан в стане ренегатов. Вот такая вот матрёшка. Флинн знал семейство Лэйн со своей студенческой скамьи. Проблема адаптации военного с ПТСР была темой одной из его практических работ. Потом Джерри наткнулся на знакомую фамилию в поисках нового донора и заново познакомился с Юнити четыре года назад. Её способности понадобились ему, чтобы проработать носителя с телепатией, а она в свою очередь согласившись ему помочь, не особо теряя время “сдала” агента, порядком успевшего намозолить глаза криминалитету, боссам картеля, чтобы на них выйти. Получилась довольно неловкая ситуация, но благодаря вмешательству полицейского управления всё обошлось, а Флинн, ценящий практичность, оценил и подход Юнити, даже с позиции объекта торга признав ход неплохим. С началом войны Джерри, используя ресурсы вигилантов, вытащил Лэйнов из родного Техаса, из творящегося там ада, впоследствии практически стёршего штат с лица земли. Он же позаботился о том, чтобы его подопечная нашла применение своим талантам в отряде партизан. Она получила цель и возможность портить жизнь тем, кто оставил её без родины. Флинн получил глаза и уши не только в отряде вигилантов, но и на территории противника.

Персонаж - не маньячка от закона, не беспредельщица, её учили действовать осмотрительно, но бесхитростно.
Внешность - допустимо править на своё усмотрение. Я не собираюсь упираться и диктовать соигрокам с какой внешностью им играть. Саммер и Джена - всего лишь мои пожелания.
Способность и роль править крайне не желательно.
Правки по биографии, не влияющие на образ в целом, по согласованию.

[ п р и м е р    п о с т а ]

Ручка вспорхнула в пальцах дознавателя в последний раз отбросив блик от лампы на его пиджак. Джеральд выпрямился, облокачиваясь на стол и сцепив руки перед собой. Действия бывшего английского разведчика прекрасно подходили под определение слов “саботаж” и “роковая ошибка”, так что вопрос стоял только в том, чтобы понять, имелся ли у него злой умысел.
— Вынужден вас огорчить, мистер Кроули, это и есть рутинная проверка, других у меня не бывает, и лёгкого общения я не ищу, — Флинн позволил себе улыбнуться одной из тех снисходительно-самодовольных улыбок, которые так раздражали его когда-то на лицах подопечных, уверенных в собственной неподсудности и неприкасаемости. Иногда он забывал, что по другую сторону стола всё выглядит немного иначе. И то, что для него сливается в единый и непрерывный поток, для других разбивается на отдельные и порой довольно значимые в жизни события. — Повторюсь, я читал ваш отчет, и он мне не понравился. Я требовательный читатель, и привык, что автор держит установленную планку. Вы же её сбили, причем так неудачно, что поставили под угрозу работу всего штаба. Случайность, скажете? Охотно бы согласился, если бы верил в случайности. Формально, вы...
Однако договорить Джеральд не успел. Появление Карро, без стука буквально влетевшего в кабинет, вынудило дознавателя прерваться на полуслове. Теперь он испытующе смотрел на нарушителя правил и границ в ожидании объяснений, которые не замедлили последовать. Всё вполне предсказуемо, но до чего невовремя.
Вот именно поэтому Флинн старался избежать возникновения любого рода связей на работе, в зоне личной ответственности, чтобы не оказаться на месте Карро. Личные связи в любой момент могли камнем повиснуть на шее дознавателя, мешая поднять голову и смотреть на ситуацию так, как ему полагается: прямо, объективно и беспристрастно. Видеть людей целиком, оценивать профессионалов, если угодно, а не “отличного парня, с которым мы пили пиво и обсуждали бокс” или “милую девушку, с которой мы дружили в школе и которая любила испанский”, уметь вовремя заметить отклонения и самое главное — принять по этому поводу меры без оглядки на светлый хранимый в памяти образ.
Как только тебе начинает казаться, что ты хорошо знаешь человека, ты добровольно надеваешь на себя шоры собственных иллюзий на его счет, и подсознательно будешь стараться впихнуть любые новые сведения о нем в заранее установленные тобой самим рамки. Иногда случается, что рамки начинают трещать, деформируются, лопаются. Но чаще всего лишнее просто отсекается и отбрасывается, оставляя приятный глазу аккуратно вырезанный по нужной, комфортной для восприятия, форме кусок. Первыми в такую ловушку попадают близкие родственники. “Мой сын не такой, я не верю, он не мог!”, “Так и знал, что толку от него не будет!” — две стороны одной медали, которую можно было смело выдавать родне большинства подозреваемых. Далее следуют любимые и друзья, слишком часто рассматривающие человека через призму своих с ним взаимоотношений. И на третьей ступеньке люди, находящиеся в плену чужого мнения о совершенно незнакомых людях. Друг моего друга? Враг моего врага? Возможно, в мирной жизни эти формулы и помогали налаживать множество лишних социальных связей, но в войне двух идеалогий, в столкновении не сил, но интересов, выбирать тех, кому можно и следует доверять, требовалось на порядок тщательнее. Фил, кажется, предпочитал переминаться где-то между второй и третьей ступенями, поскольку не мог определиться, что его больше беспокоит: судьба разведчика или возможные последствия для него самого.
Реши Джеральд воспользоваться мнением коллеги о Кроули, ему бы пришлось сделать шаг вниз, а не смотреть на ситуацию со стороны. Но этого он делать не хотел и не собирался.
— Фил, — тоном “ну и какого дьявола ты тут делаешь?” и поднятием брови поприветствовал Джерри вломившегося к нему в кабинет коллегу. — Я в курсе, что именно ты рекомендовал мистера Кроули, и именно поэтому тебя тут не было и быть не должно. Не припомню, чтобы вызывал адвокатов. Ты порядки знаешь не хуже моего. Но раз уж ты решил бежать впереди паровоза… — Дело стало немного интереснее. Может стоит забрать слова о рутинности этой проверки обратно? Ведь не каждый день на допрос врываются сотрудники ВСБ, возможно прямо или опосредованно покрывающие подследственного, или по крайней мере позволяющие досрочно сделать такие выводы. Всё внимание дознавателя переключилось на коллегу. Флинн встал со своего кресла и направился к двери, чтобы закрыть её, пока ещё кто-нибудь не зашёл на огонёк.
Хотя мистер Кроули и не находился под следствием, и обвинения в саботаже против него не выдвигались, судя по выходке Карро, он об этом не знал и предполагал худшее. И потому влез, рискуя собственной шкурой уже со стопроцентной гарантией, и вполне вероятно подставляя не только себя, но и самого Джерри. Есть ли у тебя на то веские причины, Фил? Можно было бы представить, что поводом для беспокойства стала одна только репутация Флинна в отделе, но это было бы уж слишком. Слишком глупо? Вот и представился повод подвергнуть проверке собственное мнение о Карро.
— Кто я такой, чтобы мешать совершать столь опрометчивые поступки? — щелкнув замком, Джеральд повернулся к собеседникам. — Раз уж ты вроде как сам сдаваться пришёл, может и остальную работу за меня сделаешь? Ну?
Он приглашающим жестом указал Филипу на своё кресло, а сам остался стоять, скрестив руки на груди.
— Мистер Кроули тут по подозрению в саботаже. Ни более, ни менее.